Антонина Шнайдер-Стремякова

Катя сшила новое платье на День рождения.

- Красиво, – сказали родители.

- Финтифлюшки тут ни к чему, – сморщилась тётя Соня.

- Это не финтифлюшки, – заморгала Катя, – это оборки.

- А шею зачем выставила? – спросил дядя Стёпа.

- Так красивая ж, молодая, – погладила Катя шею.

- В талию сейчас не модно, – пропела бесформенная дочь дяди Стёпы и тёти Сони.

- Да? А мне нравится.

Кокетливо поправив вуаль, законодательница моды, тётя Маша, заметила:

- Оборки на широкой юбке – ненужное излишество.

- Тётя Маша! И Вы?.. – оторопела Катя. – Смотрите: красиво ж, ну, просто прелесть!.

- Вот-вот, – подключился Катин кавалер, высокий и чопорный брюнет, – все, кому ни лень, под юбку заглянут!

- У меня ножки стройные, – посмотрела Катя на ноги, чуть-чуть приподняв подол.

- А я бы прямое сшила, с бретельками и глубоким вырезом на спине, – соблазнительно глянула на Катиного кавалера подруга.

- Сама и шей! – отчеканила мама.

- Ты красавица! – обнял Катю папа. – Мне нравится.

- Мне тоже нравится, – поддержала их вторая подружка.

- Пап-мам, а как же народ? К нему ж прислушиваться надо, – и Катя вышла.

Вернулась она в длинном сером трикотажном платье с глубоким вырезом на спине, и гости не скрыли разочарованного «у-у».

- Это вам, тётя Соня, «финтифлюшки от рукавов», – начала Катя раздавать платье. – А вам, тётя Маша, «оборочки от юбки». По желанию кавалера я прикрыла ноги. Оголила косточки, как хотелось некоторым.

Тепло обняла вторую подружку и душевно произнесла:

- А тебе, дорогая, выкройка того платья.

- Да-а, – горестно выдохнула мама, – верно говорят: ко всем прислушиваться – с носом остаться…

2009