Жажда познания как признак творческого мышления (31.08.2016)


Новиков С. В

 

 

Из кн. «От хаоса звуков к магии слов»,

СПб., Роза ветров, 2011. – С. 9–18.

ISBN 978-5-903722-20-4

 

 

Наконец-то мы смогли прорвать тёмную пелену, которая окутала наше духовное пространство. Сейчас мы можем с полной уверенностью говорить о том, что в нашем литературном и художественном пространстве появился просвет, через который начали пробиваться первые лучи надежды на возрождение российской словесности и художественной культуры России. В этой связи позволю себе привести замечательные слова современного русского психолога Валерия Коломбета: «Взгляните в купол небес. Далеко-далеко за его лазурью переливаются бриллиантовые звёзды, звучит волшебная музыка сфер. Это высокая нота безграничной Вселенной, мелодия небесного Творца. Вершина вселенского творения – лично Вы: у Вас есть душа – свой собственный многогранный разноголосый Космос. К чернильному мраку туманностей, к могильному холоду безжизненного Космоса здесь прибавляются душевная тоска, страх, чувство одиночества и странная способность к неслышному переходу из этой жизни в следующую...» (Коломбет В. Трансфизические миры. Происхождение имён. М.: «Крон-Пресс», 2001. С. 9).

Соглашаться с автором этих слов или нет, входить в трансфизическое состояние, вызванное эйфорией принадлежности к особой касте, – дело личное. Поговорим о другом.

Философы, психологи, а также некоторые здравомыслящие люди заметили, что иногда понятия «поэт», «художник», «музыкант» и подобные этим понятия используются не совсем по назначению. Способность грамотно выражать себя в какой-либо творческой форме ещё не даёт основания называться кем-то, как говорится, «с большой буквы». Высокие понятия теряют своё концептуальное значение и приобретают свойства самоназвания, зачастую ничем не подтверждённого. На мой взгляд, причина в следующем. Не каждый отдаёт себе отчёт в том, что способность мыслить и транслировать свои мыслеобразы посредством слов, звуков, различных цветовых оттенков, пластики – естественная способность каждого человека. Но не у каждого эта способность развита до уровня искусства. Кроме того, мы порой не осознаём того, как они сильно подвержены влиянию процесса, связанного с незаметной, но постоянной подменой понятий. Так, например, всесторонне информированного человека мы считаем образованным, умение манипулировать сознанием и управлять людьми – даром провидения и проникновением в тайное, а реакцию как следствие революции – прогрессом. Результат? Множится, разрастаясь в геометрической прогрессии, гора пластилиновой литературы, псевдоталантливых эклектичных произведений искусства, плагиативной и синтетической музыки, которые по своему влиянию на духовное, да и физическое здоровье подобны пищевым добавкам, заполнившим наши магазины и наши желудки.

К сожалению, многие из нас начисто забыли своё творческое предназначение. Если говорить конспективно, данное предназначение заключается в развитии своих способностей до уровня демиурга с тем, чтобы создавать условия для духовного возвышения. Это огромный и непрерывныйтруд, направленный на самого себя.

Способность к погружению в собственное подсознание, способность к художественному анализу окружающего мира и к созданию иллюзорного (да точно ли иллюзорного?) мира, являющегося философской и психологической матрицей нового мироощущения, служит критерием оценки таланта мастера в любой области художественного творчества. Мы с вами, по крайней мере те, кто способен выйти за рамки своего сознания и войти в единое информационное биополе земли, в её ноосферу, в часы или минуты (здесь время останавливает своё влияние на человека-творца) вдохновения, равносильного прозрению, получаем значительную дозу информации, базирующейся на прошлом опыте – опыте создателей художественной культуры, накопленном и признанном Вселенной. Вот почему «в повседневной жизни нас зачастую восхищает не только красота человеческих творений – произведений искусства и архитектурных памятников, – но и красота, присущая Вселенной и природе» (Гроф С. Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания. Пер. с англ. М.:Институт трансперсональной психологии, 2001. С. 51).

Сам же процесс художественного творчества носит цикличный характер и отличается от обычного процесса производства предметов и орудий труда или ремесленных предметов потребления, а также любой формы услуг тем, что изначально не содержит в себе товарно-денежных отношений и выходит за рамки сферы производства вообще. Этот процесс не связан со свойственными сфере материальной культуры кризисами, носящими финансовый, производственный, демографический или социальный характер. В процессе художественного творчества «...при кризисе человеку угрожает потеря самого себя, а затем он может снова обрести себя благодаря своей силе и гибкости» (Экзистенциальная психология. Пер. с англ.М.: «Апрель-пресс», 2001. С. 316). Вспомним кризисные периоды А. С. Пушкина и его Болдинскую осень. Такие кризисные периоды, носящие непредсказуемый и даже какой-то мистический характер, присущи любому талантливому художнику, где бы и когда бы он ни жил.

Одним из условий эволюции биологической составляющей взаимосвязанной системы «Земля – Вселенная», каковой являемся мы с вами, является самостоятельное мышление. Именно оно – гарант сохранения экосистемы «Человек». Но в условиях современной цивилизации способность мыслить самостоятельно ослаблена. Институт потребления и обслуживания требует точно следовать заданным алгоритмам, и «сбой программы» ведёт к разрушению даже зачаточных, инстинктивных форм «волеизъявления». И здесь мы снова сталкиваемся с феноменом подмены понятий. Эволюцией как-то незаметно для самих себя люди стали называть процесс селекции, иными словами – тщательно организованную работу по созданию необходимых цивилизованному сообществу типов сознания. Художественные полотна неведомых миров, населённых неведомыми существами, развёрнутые перед обывателем фантастами прошлых веков, давно уже, и с полным правом, можно считать фоторепортажем на тему «Хроника наших будней». И когда мы говорим об угрозе жизни на Земле, следует помнить, что угроза эта связана прежде всего с угрозой расщепления нашего сознания.

Процесс всеобщего оглупления людей с использованием средств массовой информации идёт полным ходом. И что ещё более опасно, так это то, что воздействие на сознание осуществляется посредством всех форм художественной культуры: литературы, театра, музыки, кинематографа, изобразительного искусства. Кто управляет этим процессом? Вопрос явно риторический. Мы знаем, кто, и знаем, почему. Но мы должны также знать и меру своей ответственности за пассивное отношение к сознательной халтуре. Она под стать сорной траве на заброшенных российских полях, подобна бурьяну, проросшему сквозь развалины городов и посёлков, пострадавших от разгула насилия и «плюрализма мнений».

В такое время само понятие времени перестаёт быть только философской категорией. Время становится категорией, выражающей наше искажённое сознание, потерявшее вдруг всяческую ориентацию в иерархии духовных, социальных и материальных ценностей. Конечно, не всякий из нас в силу различия уровней интеллекта относился к этим ценностям с полным доверием, но навыки обращения с ними имел каждый, оттого пространство повседневной жизни было безопасным. Искажение привычного восприятия и потеря ориентации в системе ценностей связаны с той анархией в общественном сознании, которая стала следствием столь внезапного перехода от государственного регулирования к рыночным отношениям. Эти отношения из сферы материального производства проникли в сферы социальную и духовную. При этом явно выражена тенденция к полному поглощению нашего сознания.

Переход к новым общественным отношениям в России под руководством новой генерации чистых прагматиков привёл к духовному истощению российского этноса за столь короткий период, которого не знала история социального развития ни одной страны мира. Потенциальной возможности свободно реализовывать себя оказалось недостаточно для создания бессмертных полотен «о времени и о себе», и лозунг«Твори, выдумывай, пробуй!», пущенный в массы, дал обратный результат. К примеру, весь наработанный за несколько веков пласт русского поэтического творчества постепенно покрывается пылью псевдостихов. Рок, эстрада, сексуальные возбудители, опошление российской культуры, пьяная и тюремная романтика, пропаганда насилия и анархии – да мало ли что ещё? Полки книжных магазинов забиты уголовно-разнузданными романами, кроваво-кошмарной фантастикой и «библиями секса»...

Приходится надеяться только на Божественное Провидение. И это заявление не дань возросшему сейчас интересу к религии, а попытка найти ещё одно подтверждение взаимосвязи нашего сознания с сознанием Вселенной. Как отмечал знаменитый французский психолог Адольф Дебарроль, «в природу Господь вместил всё просвещение и все науки, только он требовал размышления для того, чтобы её понять, изучения для того, чтобы знать... Провидение по собственному произволу, который может смутить легкомысленное сердце, сотворило и сильных и слабых, и богатых и бедных, и властелинов и рабов, и могущих и беспомощных... также сказало оно каждому: „Учись читать! Без труда я не даю ничего; а в лавровые венки вплетаю крапиву, которая жжёт лоб; в пиршественной части я выжимаю яд болезней; к богатству я присоединяю скуку и пресыщение; я беру плату за каждое наслаждение, потому что наслаждение есть награда и должно быть куплено усилием“. „Ищи и обрящеши“. И потом от времени до времени, сжалившись над людскими дурачествами и ослеплением, оно посылает богато одарённого талантами человека, долженствующего научить людей. Иногда – то бывает поэт, ибо поэзия есть лихорадка разума, и эти избранники могут в опьянении от своих порывов прийти в соотношение с высшим миром и, роняя бессвязные слова, подобно Кумским Сивиллам, осветить тьму неизвестного» (Дебарроль А. Тайна руки.М.: «РИПОЛ-КЛАССИК», 2001. С. 9–11).

К уходу в историческое прошлое периода социалистического государственного строя и государственной защиты духовного наследия русской и российской культуры мы оказались столь неподготовленными, что потеряли всякий контакт с общественным сознанием целого поколения. Этот процесс вызывает цепную реакцию: вирус бездуховности не щадит тех, кто родился в перестроечное время. В России возникло неизученное ещё, в силу своей уникальности, противоречие между беспомощным государственным регулированием образовательного процесса в системе расширенного интеллектуального и культурного воспроизводства – и самодеятельным процессом (без какого-либо участия государства) объединения свободно мыслящих и свободно реализующих свой духовный потенциал людей в такие общественные организации, как творческие союзы, институты, академии.

В разговоре о художественной культуре России настоящего времени стоит подчеркнуть значимость поэтической составляющей. Именно поэтому поэзия чаще всего является предметом моих исследований. При этом я не склонен выделять кого-либо из поэтов в зависимости от принадлежности к писательскому союзу или поэтической школе. Критерием моего интереса является творчество. Есть, пожалуй, только одно условие. При создании литературно-психологических портретов я обращаюсь к творчеству только современных, то есть живущих (или живших, но рано ушедших) в моём времени и пространстве поэтов – тех поэтов, с которымия общаюсь непосредственно или только читая их стихи. Стихи разные, они отражают многообразие жизни, тот или иной поэтический ракурс, а также степень художественных возможностей поэта. Определяя эту степень, мы можем условно говорить о высоком художественном искусстве, а можем – о художественном ремесле, искусстве прикладном, не выходящем за рамки бытописания, сочинения частушек, застольных присказок, рекламных роликов. Но каждому из поэтов следует, однако, овладеть «технологией выпуска своей продукции», в основе которой – общие принципы стихосложения.

Психологическая основа художественного творчества связана с тем, что каждый из нас живёт в собственном «я», а процесс творения определяется как стремление выйти из этого «я». Формируется вектор движения: из внутренней жизни – в реальный мир. Уверен, что каждый из нас согласен с тем, что оценка нашего художественного мастерства, проявленного в продукте творчества, происходит только в реальном мире, где выработаны критерии, на основе которых формируется общественное мнение. Это относится не только к поэзии и поэтам, но и к музыке и композиторам, живописи, художникам итд

В этой связи показательно отношение к большому и малому искусству известного русского писателя эмигранта Е. И. Замятина (1884–1937). В частности, в своих лекциях о современной русской литературе и психологии творчества писатель говорил о том, что «Бетховен, чтобы написать Лунную Сонату, должен был узнать сперва законы мелодий, гармоний, контрапункций, то есть изучить музыкальную технику композиций, относящуюся к области художественного ремесла. И Байрон, чтобы написать „Чайльд Гарольда“, должен был изучить технику стихосложения. Точно так же и тому, кто хочет посвятить себя творческой деятельности в области художественной прозы, – нужно сперва изучить технику художественной прозы...» Лекции опубликованы после смерти писателя в журнале «Грани» (№ 32, 1956 год), издававшемся на русском языке во Франкфурте-на-Майне.

Актуальность этих слов признает каждый. Несмотря на то, что стало всё больше появляться произведений, написанных в свободной манере, мало связанной с традиционным стихосложением, классические понятия ритмики, размера, рифмы, законы грамматики, а также идеи, образы, метафоры и психологическая составляющая не утратили своего основополагающего значения. При этом именно психологическая составляющая поэтического творчества (своего рода человеческий фактор) раскрывает потаённую суть стихов – этих закодированных форм иррационального начала психики, которое нельзя объяснить математическими выкладками. Поэтому к психологической, скрытой от поверхностного взгляда сущности стихов нам всем стоит относиться так же внимательно, как и к буквальному содержанию и форме.

Способность живущего ныне поэта дать оценку своему творчеству, а также оценка качества «нерукотворного памятника» не в последнюю очередь зависят от того, насколько в нас живы воспоминания о событиях в России XX века. Мы, живущие в России и не имеющие в помыслах своих уезжать из этой России на поиски нового рая, большей частью принадлежим тому поколению, которое служило материалом, изначальной глиной для идеологической лепки мутантов коммунистической утопии. Это так. Но мы всё же сохранили, пусть на генном уровне, человеческое естество, не утратили чувства сопереживания, боли утрат, искренней радости за всё, что есть и что останется нашим потомкам. Мы, живущие в сегодняшней России поэты, пытаемся прорваться сквозь повседневность – к звёздам.

Творческий процесс не поддаётся объективным законам материального мира, здесь не действует закон перехода количества в качество, который в значительной мере определяет прогресс в естественных науках. Увы, стремительно увеличивающееся число посредственных поэтов, художников, музыкантов всего лишь свидетельство упадка художественной и общей культуры. Грамотно говорить на родном языке, использовать его интонационное богатство, понимать музыку, чувствовать пульсацию цвета... Казалось бы, я перечислил элементарные навыки того, кто гордо и смело называет себя – Человек! Но трудно не согласиться с тем, что человеком человек не рождается – он им становится. И далеко не сразу, и далеко не просто...

Здесь уместно вспомнить крупнейшего исследователя сути поэтического творчества, талантливого русского поэта XX века Валерия Брюсова. Стремясь постигнуть безграничный мир духовного космоса человека, Брюсов, по его собственному признанию, тщательно изучал римскую литературу начиная с IV века. Он увлекался в разные периоды своей жизни Вергилием, Шекспиром, Байроном, Данте, Баратынским, изучал латинские и современные европейские языки, знакомился с основами арабского, еврейского языков и санскрита, обращался к основам астрономии, аналитической геометрии, дифференциального и интегрального исчисления, теории вероятности и теории чисел и хорошо разбирался в живописи. И в то же время признавался: «Но, боже мой! боже мой! Как жалок этот горделивый перечень сравнительно с тем, чего я не знаю. Весь мир политических наук, всё очарование наук естественных, физика и химия с их новыми поразительными горизонтами, всё изучение жизни на земле, зоология, ботаника, соблазны прикладной механики, тайны сравнительного языкознания, к которому я едва прикоснулся, истинное знание истории искусств, целые миры, о которых я едва наслышан, – древний Египет, Индия, государство майев, мифическая Атлантида, современный Восток с его удивительной жизнью, затем медицина, познание самого себя и умозрения новых философов, о которых я узнаю из вторых, из третьих рук... Боже мой! боже мой! Если бы мне иметь сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня!» (Брюсов В. Ремесло поэта. М.:«Современник», 1981. С. 24. Курсив В. Брюсова. –С.Н.)

Кто из нас, называющих себя поэтами, может так же сказать о себе? А ведь поэт малограмотный, с низкой духовной культурой, с незначительным интеллектом, не знающий основ и общих категорий философии, психологии, естествознания, истории, так же общественно опасен, как и малограмотный врач или инженер-строитель. Мастерство поэта зависит не только от данной Богом способности быть существом разумным, могущим проникать в потаённую суть окружающего мира. Мастерство поэта напрямую связано с качеством приобретаемых им знаний, способствующих развитию и даже трансформации сознания.

Путь обретения знаний нелёгок. Принципиальным условием изучения какого-либо объекта является возможность его измерить, проникнуть в его составные части, определить его физические и химические параметры. Только после этого мы пытаемся создать логическую цепочку, ведущую к проникновению в тайны материи. Этот метод познания знаком любому учёному. В поэзии и, безусловно, в музыке (а эти две формы художественного творчества связаны между собой родственными узами) вся работа совершается в ментальном мире мастера. Именно здесь в полной мере проявляется результат свободного полёта фантазии и ума.

Каков же будет результат, если в уме будут возникать только образы окружающего быта? При отсутствии знаний в области естественных наук, истории, мифологии способность к философскому обобщению и анализу, к проникновению в психологию изучаемых объектов, событий и метаморфоз неразвита. Можно ли в таком случае ждать значительных произведений, «производство» которых основано на синтезе таланта, интеллекта и труда?

Любой поэт вне зависимости от степени своего таланта ни в биологическом, ни в социально-экономическом, ни в культурно-этическом аспекте не может оторвать себя ни от природы, ни от человеческого этноса, ни от общества окружающих его людей. Однако поэты, связанные невидимыми нитями творчества, поэтического горения и жизненного опыта, обладают той формой внутренней свободы, которая выделяет их из общего строя и даёт возможность проникать в невидимые сферы, соединяющие духовную жизнь с жизнью космоса. И хотя эта свобода зависит от степени духовного и интеллектуального развития каждого отдельного художника, она, тем не менее, проявляется ярче, чем у всех остальных людей. Свобода поэтов реализуется в безграничном пространстве воображения, указы здесь естественные – нравственно-моральные нормы и здравый смысл.

Выход за рамки сугубо рационального мышления позволяет воспринимать целостность макро- и микрокосмоса и реализовывать свой творческий потенциал на границе перехода из материального мира в мир иллюзий. Эта граница столь прозрачна и хрупка, что вызывает ощущение причастности к рождению первоматерии из хаоса, ощущение прикосновения Бога. Это явление подчас отрицается теми, кто переполнен «установками на...». Вот почему каждый, чьё сознание свободно «от кнута», может быть обвинён в «заумности», «красивости», «снобизме», в «несвоевременности» и «ненужности нам, борцам за...». Агрессия бездарности прямо пропорциональна степени безграмотности и обратно пропорциональна уровню интеллекта.

К сожалению, не только в общем пространстве господства сугубо материалистической идеологии, но и в поэтической среде бывают случаи, когда поэтические произведения, выходящие за рамки рационального, подвергают язвительному критиканству. Это напоминает борьбу с ведьмами и инакомыслящими, которых следует если не сжечь, то уж изолировать непременно. До сих пор появляются пародии, пасквили, бездарные подражания, а то и вовсе анонимки и доносы. Здесь все средства хороши, всё делается для победы серого цвета и торжества «пиара», мало связанного с морально-нравственными и этическими нормами.

Наблюдая за тем, что сейчас происходит в России, прихожу к печальному выводу: на смену Империи Зла пришла Империя жуликов – ещё более страшная, потому что даже Великое Зло бессильно перед разгулом чиновников, в совершенстве овладевших искусством мимикрии. Страждущие «модернизации русской духовности» на самом деле пытаются втиснуть художественную культуру России в рамки рыночных отношений. Как водится в таких случаях, всё, что не поддаётся этому процессу, признано несуществующим, в крайнем случае – отмирающим.

Мы, поэты, к этому никак не можем привыкнуть и всё ещё барахтаемся в наивной иллюзии добиться успеха и признания – нет, не чиновников старо-новой генерации, – взыскательного читателя, который воспитывался в условиях духовной чистоты, на образцах высокой поэзии. В борьбе за выживание мы всё больше становимся похожими на донкихотов. Многие перестают верить в доброту как защитный слой человеческой души, дающий возможность реализовать надежду на лучшую жизнь в настоящем времени; соглашаются с тем, что наше общество «несправедливо, лицемерно, прогнило до мозга костей». У многих на волю вырываются звериные инстинкты: загрызть и выжить – или притаиться и выжить. Что бы люди ни придумывали: райское блаженство в небесах (ада и придумывать не надо было – достаточно оглянуться вокруг!) или фальшивых богов с их милостью – невозможно изменить реальности в настоящем и небытия в будущем для всех животных рода человеческого.

Вот почему так важно сохранить имена и стихи поэтов, свидетельствующих о Любви, о Красоте, о Возрождении. Может быть, поэзия, слившись с трепетом Надежды, станет заслоном пошлости и бездуховности, приводящих хронически-наивных людей к деградации.

...Я часто размышляю о том, каким был человек и каким был мир в эпоху, от которой до нас не дошли никакие свидетельства. То есть – как это было на самом деле. Ведь многое из того, что удалось узнать учёным, воссоздано по крупицам информации, разбросанной в пространстве веков и земель. Выводы крупнейших исследователей носят гипотетический характер, и даже поправка на разницу в оценке происходившего когда-то интеллектуалами современности и тем, как это могло бы восприниматься тогда, не даёт верной картины. И всякий раз, запутавшись в собственных представлениях о мире, в котором живу, вспоминаю о своих полётах во сне, случающихся, к счастью, по сей день. Согласно одной гипотезе, всё, что с нами происходит во сне, – своеобразная тренировка тех способностей, которые мы имеем как представители определённой ступени эволюции, но которые мы не можем реализовать наяву. «То ли мир не тот, то ли мы не те...» Так, может, и способность интеллекта постигнуть тайну Творения заложена в нас, и те фантастические, умопомрачительные по свежести и полноте всех ощущений миры, которые мы посещаем во сне, есть не что иное, как страницы Книги Памяти – о прошлом, настоящем и будущем?

Моя позиция состоит в том, чтобы поэт возвышался до своего Создателя, чтобы поэт силой своего интеллекта мог постигнуть тайну и возможность левитации. Благо у поэта, представителя рода человеческого, сохранились мышцы, работающие против силы тяжести. Существует (фантастическое ли?) мнение о том, что если высвободить энергию этих мышц, запрятанных в толще нашего тела, можно не только летать, но и выходить в космос. Я за то, чтобы мы достигли такого уровня развития, который позволил бы нам управлять этим процессом и наполнять антигравитационными силами наше сознание. Я за то, чтобы мы обрели взлётность и наполнили ею своё творчество.

 



↑  1394