М. Тильманн
Шел 1933 год. Отец тогда работал в системе «Киргизторга» в должности заведующего сельским магазином, являясь одновременно и его экспедитором, то есть обязан был обеспечивать «свой» магазин товаром. Для завоза товара в лавку имелась сивая кобыла по кличке Чолпон. При необходимости отец запрягал кобылу в телегу и отправлялся в город Токмак за двадцать пять километров от дома на центральный товарный склад сельского потребительского общества.
Иногда ему приходилось отправляться в столицу, расположенную в шестидесяти пяти километрах от нашей деревни Бергталь (Горная Долина). В летнее время, когда погода благоприятствовала, отец иногда брал меня с собой и на протяжении всего пути рассказывал много интересного.
Мне было около трех с половиной лет, когда отец собрался поехать за товаром во Фрунзе. Телега была оборудована тентом наподобии «цыганских кибиток», спасающих от солнца и дождя. В столицу вела проселочная дорога, петлявшая вдоль межи полей, пересекая ручьи, реки и попутные сёла. В пяти километров от дома находилось село Ак-Сай (Светлый ручей), в котором жил в то время кыргыз-садовод Асан, имевший большой фруктовый сад. Среди кыргызов севера республики садоводство было в то время не в моде, так что Асан являлся редким исключением.
Чего только не было в его саду! Зрели ароматные солнцеликие абрикосы, запах которых разносился далеко за пределы сада, груши, яблоки и даже гранаты. Проезжая через это село, отец каждый раз заворачивал к Асану, чему я был очень рад. Уж здесь-то мне предоставляли полную волю. Асан и его жена очень любили детей, но, к сожалению, своих у них не было, поэтому всю любовь дарили «чужим» детям. Дети села были постоянными гостями этого великолепного сада.
В этот раз мы с отцом тоже заехали к Асану. Он никогда не отпускал гостей без угощения - чай с лепешкой и боорсоками были всегда. Боорсоки – это шарики из теста, иногда сладкого, жаренные в растительном или животном масле. Отец покупал у Асана необходимое на всю дорогу количество фруктов. Асан усаживал гостей, как всегда, на кошму, жена Асана стелила поверх кошмы скатерть-дасторкон, несла лепешки, боорсоки, масло, чай и начиналось чаепитие. За чаем велась неторопливая беседа между Асаном и отцом. Жена Асана и я в беседе не принимали участия – не полагалось, мы только слушали. После чаепития Асан приносил различные фрукты, их хватало на всю дорогу до Фрунзе. Мне он обычно набивал еще карманы боорсоками, чтобы по дороге не проголодаться. Он заказывал отцу привезти из города кое-какие покупки, и мы отправлялись дальше.
За селом дорога вела через буераки, арыки и овраги. Особенно глубоким был овраг Разбойничий. Глубиной в четыре-пять метров, он мне в моем возрасте казался пропастью. По округе распространялись слухи, что в этом овраге прятались разбойники, что грабили путешественников. Однако, было похоже, что эти слухи – плоды сельских фантазеров, поскольку, если и были здесь когда-то разбойники, то давно убрались восвояси. Однако слава о Разбойничьем овраге осталась, и я во время проезда теснее прижимался к отцу и пугливо озирался по сторонам.
К вечеру мы достигли крупное село Фриденсфельд (Мирное поле), в котором жили наши родственники, и было решено остаться в нём на ночлег. Нас встретили радушно. Отец распряг, стреножил и отпустил в поле лошадь. Было время ужина, и мы попали, что называется «с корабля на бал». Поужинав, я еще некоторое время поиграл с хозяйскими детьми, и мы пошли спать.
Летом ночи коротки и солнце встает рано. С первыми ее лучами все в доме встали, умылись водой из колодца и сели завтракать. После завтрака пригнали с пастбища Чолпон, запрягли ее, поблагодарили хозяев за ночлег, за хлеб-соль и продолжил путь. До Фрунзе оставалось еще более двадцати километров. Ехали не спеша, уж очень много интересного было вокруг. Меня интересовали названия встречающихся в пути цветов, птиц, растений. На все мои вопросы отец не успевал отвечать, а иногда просто не находил ответа. Все вокруг было зелено и радостно.
Время шло, и вот уже колеса покатились по широкой, более шестидесяти метров, улице села Лебединовка, крупного последнего населенного пункта перед столицей. Это село, как и все остальные, утопало в пыли. Любой движущийся объект поднимал тучи пыли, так что все ближайшие постройки и деревья были серого цвета. Однако в этом селе, кроме пыли, была еще одна достопримечательность. С двух сторон, между домами и проезжей дорогой в огромных лужах плескались утки, гуси, валялись домашние свиньи. Рассказывали, что в период создания этого села в этих лужах отдыхали лебеди во время перелетов на север и обратно. Отсюда и название села. Лебединовка лежала на главной транспортной магистрали республики, связывавшей столицу с Иссык-Кульской и Нарынской областями. В свое время прокладкой этой дороги и размещением вдоль нее населенных пунктов занимался инженер-генерал, генерал-губернатор Туркестана Константин Петрович Кауфман (1818 – 1882). Он же и распорядился, чтобы полоса отвода для прокладки главных магистралей с учетом будущего оставалась широкой.
Незадолго до обеда мы прибыли во Фрунзе. Там отец в первую очередь загрузил телегу необходимыми товарами, а затем направил свою Чолпон к общественной столовой. Все в этой столовой было для меня ново и интересно: само меню, которое состояло из двух блюд, в то время как дома, в деревне, мать готовила только одно блюдо. В столовой обедало много народа и было шумно. Слышалась в основном русская речь, которую я не понимал. Я вертел туда-сюда головой, пытаясь услышать хоть одно знакомое слово, но услышал только замечание отца:
- Не вертись за столом, это неприлично!
Так интересно я еще не обедал... Попив чая, мы заехали на зеленый рынок для покупки некоторых южных овощей, которые в нашем огороде не водились, и для того, чтобы я имел представление о рынке. Там торговали в основном узбеки, их речь я немного понимал. А отец владел ею в совершенстве. Затем мы зашли в магазин, чтобы купить сладостей себе, родственникам и Асану, к которому мы намеревались на обратном пути заехать. Около четырех часов пополудни тронулись в обратный путь.
Обратную дорогу Чолпон преодолевала с трудом, поскольку телега была тяжело нагружена. Село Фриденсфельд встретило нас мычанием и блеянием возвращающегося с пастбища сельского скота. Здесь и остановились на ночлег. Отец раздал детям сладости, привезенные из города. Переночевав и позавтракав, мы продолжили свой путь. Снова заехали к Асану, передали подарки и дали кобыле отдохнуть. Через два часа, загрузив фрукты и попрощавшись с Асаном и его женой, мы отправились дальше. Приближаясь к родному стойлу, Чолпон пошла бодрее, ей хотелось освободиться от телеги, хомута, и занять свое место в конюшне. Деревья уже отбрасывали длинные тени, когда мы въехали в родную деревню. Все в доме ожидали нашего возвращения... Разговору о поездке в этот вечер хватило надолго. Особенно много говорил я, так как был впечатлительным. Всё в городе, особенно базар, казалось интересным и возбуждало воображение...
2004