Владимир Штеле

5. Мальчик-с-пальчик, Голливуд и др.

Вон и Эмма Хасановна отмутузила своего мужа, потому что давно обещала. А мутузила с использованием тяжёлого продолговатого предмета и в очень возбуждённом состоянии, так как он, гад, её «довёл».

Короче, сорвалась женщина с цепи. Потом оказалось, что у мужика высокоразвитая нервная система, что вообще-то абсолютно нетипично для наших условий, а с такой высокоразвитой системой появляются, оказывается, у людей комплексы. Разве могла всё это Эмма Хасановна знать заранее, если журнал «Знание-сила» уже двадцать последних лет после отмены советской власти в посёлок не поступает, но у школьников можно любое порнографическое издание за литр самогона выменять?

Хотя, если бы она была повнимательней и заглянула в аттестат мужа об окончании восьмилетки, увидела бы, что по двум предметам у него стояли четвёрки, а это бывает у нас очень редко, и если такой успех случается, то обладатель такого хорошего аттестата непременно покидает наше поселение навсегда. К нам только после тюремного заключения возвращаются и то на время – перетоптаться.

А муж Эммы Хасановны со своей высокоразвитой системой – остался. Это значит, что он живёт в социально чуждой ему среде и, может быть, мучается и осуждает эту среду, где всё по-простому.

Короче, Эмма Хасановна достигла этим воспитанием обратного результата. Стала потом пытаться вернуться к прошлому - вроде как стереть из памяти мужа избиение, заместить это избиение положительным событием, а не получается. Она и так, и эдак – даже красную свечку и дорогие специальные трусы с чулками кружевными в области купила у молодого бизнесмена, который предлагал на месте, в ларьке, всё примерить, а ларёк закрыть на переучёт.

Постеснялась женщина в области примерить, говорит – пошёл ты, я для домашнего использования. Но молодой барыга не отстал. Стал предлагать стрижку по-современному сделать и перечислил варианты: «Голливуд», «Мальчик-с-пальчик», «Азия», «Пупсик». Это немного заинтересовало Эмму Хасановну, так как названия таких стрижек она слыхом не слыхала, а после перестройки много чего нового появилось и не всё новое до деревни докатилось. И, чтобы сгладить свою грубость деревенскую, спросила, кто ж эти стрижки делает? Молодой барыга ткнул двумя указательными пальцами с грязными ногтями себе в грудь, произнёс: «Вторая творческая профессия - брадобрей». Он с серьёзным видом вытащил четыре фотографии и разложил перед ней – выбирайте, мол, дама сами. Эмма Хасановна хотела, по привычке, дать сумкой по голове барыги, даже приподняла руку, но сумка оказалась тяжёлой, поэтому только выкрикнула – «Паскудник!», а глаз от фоток не оторвала, где голые тела демонстрировали чудеса брадобрейского искусства.

Дома трусы примерила и комбинацию прозрачную, как в кино видела, надела, перед мужем стала позиции, будто Плесецкая, показывать, аж вспотела.

А он, муж, как пенёк: у меня на тебя, говорит, после инцидента больше не стоит и ляжки твои, говорит, меня отвращают. И точка.

В общем, пережила Эмма Хасановна натуральное унижение, хотела его второй раз хорошенько отлупить, но побоялась – пока ещё надежда есть, а после второго раза комплекс закрепляется. Плюнула она на красивую свечку, чтобы зря не выгорала - может ещё пригодится - плюнула в сердцах в сторону мужа, но сдержалась, скандалить не стала. Вот, дожили - уже и мужика проучить нельзя! Как после всего этого душе женской не болеть? Как Эмме Хасановне после всего этого не посочувствовать!

А сочувствовать стал Ефим Чертенков, когда узнал правду о случившейся трагедии. Он стал отвлекать Эмму Хасановну от печальных размышлений рассказами интересных историй из своей жизни, а также хамскими анекдотами. И это у него так хорошо получалось, что они на пару животы надрывали, если где встретятся случайно на улице, или на индивидуальной сеноуборке, или на собрании гражданского актива, где обсуждался всегда один вопрос: что делать, если денег нет.

Вариантов обогащения есть очень много, но чтобы эти варианты идентифицировать, надо мозги иметь.

В нашем посёлке живёт народ отфильтрованный и слитный, если не считать мужа Эммы Хасановны. Украсть или отобрать – это наши люди могут, но найти честный вариант обогащения никогда не смогут. Некоторые помыкались и теперь подозревают, что нет такого варианта в нашей российской природе.

Вот вы нам хорошую возможность с бриллиантовой луговиной подсказали, но мы этим путём не пойдём, хотя у вас очень красочно всё получается. Мы этим путём уже ходили и ничего, кроме мокрых штанов, не получили: сибирская роса холодная и едкая, поэтому брюлики удобнее в Сокольниках собирать или в королевском парке города Кассель, где стоит на высокой горе печальный голый Геркулес, - видно, что малый бизнес у него не пошёл, в городскую администрацию его не взяли, оставили только меч в руке для харакири.

А вот таких животрепещущих ершей, как у нас, действительно, нигде не водится. С этим согласны.

Живучесть и энергичность ерша можно с большой пользой использовать, но для этого нужна жерлица – такое нехитрое рыболовное приспособление для добычи крупных речных хищников.

Кто ещё не совсем отупел от интернета, широкополосных форматов и других современных информационных технологий, знает, что для ловли на жерлицу необходим живчик, а живчик потому и живчиком называется, что он живость свою в воде демонстрировать должен, вроде как беззаботно радоваться жизни и вызывать этой радостью лютую зависть у щуки, желательно большой.

Вот на эту цирковую роль больше всего и годится ёрш среднего размера, уже испытавший безумное счастье испускания молоки. Половозрелый ёрш – горделивый и постоянно возбуждённый. В сексе ему действительно равных нет. Кастрировать его практически невозможно, так как откусывать у него нечего.

Зоологам известно, что крупные экземпляры ершей, а длиннее пятнадцати сантиметров они не бывают, пытаются даже прищучить молодых жирных щук. Короче, ерши – ещё те ходоки. За это ершей мужские экземпляры щук органически не переносят и при первой возможности пытаются их проглотить, а женские экземпляры щук их до того обожают, что при каждой встрече тоже пытаются живьём эту колючую тварь проглотить, чтобы получить удовлетворение.

Получается, что ёрш – рыба востребованная. Да и само слово «рыба» звучит как-то унизительно по отношению к ершу. Ёрш – это ёрш! И не надо никаких классификаций, и определений.

6. Национальная гордость – девка вредная

.

Насколько примитивны все наши классификации – мы знаем. Каждый природный объект наделён тысячами признаков, а наши идиотские классификации выделяют один признак, а потом все объекты раскидываются по разным клеточкам таблицы, а из клеточки, как известно, на свободу уже не выпрыгнешь.

Нас, всех людей, например, сначала раскидали по четырём клеточкам: белые, чёрные, жёлтые, метисы. Удобно, красочно, объективно. Протестов нет, чёрное ведь белым не назовёшь. Говорят – есть ещё голубые и розовые, не знаю, сам пока не видел, но можно и им клеточку дать, если им надо.

На этом нужно было бы великим учёным каменного века и остановиться. Но наука любит копать глубоко, а когда учёных профессоров накапливается много, то им одного признака на всех мало, им нужна какая-нибудь маломальская научная новизна для автореферата, поэтому и ввели, не подумав, для классификации самый дурной и непонятный признак – «национальность».

Сразу, откуда ни возьмись, появилась «национальная гордость». А чтобы было чем гордиться, нужны опять же доктора наук, которые подскажут, объяснят, что не всегда мы в таком бардаке жили, что полтысячи лет назад мы свою цивилизационную матрицу защитили – поляков и шведов порубили. Вон академик Чудотворцев опять у себя на даче новую берестяную грамоту про это дело нашёл.

А цивилизационная матрица – это, вроде как, такая клеточка, только клеточка великая и с непроницаемыми стенками. Такая матрица существует только в России, зарубежным учёным для исследования её не дают и даже издалека не показывают. Вот свою цивилизационную матрицу заводите, а потом её и изучайте.

Скоро выяснилось, что все девушки с именем «Национальная гордость» - некрасивые, спесивые, вздорные, глупые, очень самолюбивые и эгоистичные, хотя живут в разных странах. Но внимания они требуют очень много. А если что не по ним - сразу в крик: «Унизили честь нации!».

Им, дурам, объясняют спокойно, что они все целками на пенсию выйдут, что они никому не нужны, но бесполезно, – врождённая неврастения с психопатическими эксцессами плюс мания величия и синдром недооценённости, так как детство у всех этих девушек было трудным. И если эти две-три глупые девки где–либо встретятся, а встречаются они часто, так как развелось их много по свету, то сразу начинают волосья друг другу рвать. Одна хочет выше другой быть. Каждая ходит со своим списком великих святых, великих полководцев, великих воров и обманщиков.

А им, этим девкам, доктора наук подсовывают тяжёлые фолианты с жёсткими корочками, где подсчитаны все победные куликовские битвы; все маршалы танковых войск десяти последних столетий; все наши космонавты, вышедшие в свободный космос, а потом на пенсию; индексы цитирования, умноженные на длину транссибирской магистрали; относительное число нобелевских лауреатов; расход туалетной бумаги на одну голову и средняя широта, и долгота души гражданина национальности «Х» одноимённого государства.

Каждая девка читает всё свободное время только свой фолиант - про «своих». Читают они и ахают: «Ё-моё! Вот наши какие, оказывается, а кто мог подумать! С виду – засранцы. Надо, надо это по всему свету раззвонить – других девок потравить!»

Знают, как подлянку подкинуть!

Когда в этих фолиантах слишком много самохвальства и свободной, высоко воспарившей, фантазии, то находится всегда субъективный хитроглазый продажный ведущий научный сотрудник из вражеского лагеря какой-нибудь конкурентки национальности «Y», который на основе сомнительных исторических фактов и искажённых реалий текущий жизни чужие фантазии приземляет. При этом он выполняет своё проплаченное исследование так эффективно, что длина вашей транссибирской магистрали уменьшается вдвое и заканчивается она уже где-то за Омском; кроме того, на основе статистики в исследовании утверждается, что туалетная бумага используется в вашем государстве «Х» исключительно для ваших самокруток и розжига печек в полугнилых домах; что ваши нобелевские лауреаты вовсе не ваши, а наши. В заключительной главе подлого контр-исследования культурно изложено, что все они - народ из лагеря конкурентки, плевать хотели на долготу и широту вашей национальной души, так как очень хорошо эту пакостницу знают.

Истерика!

Горький плач «национальной гордости»! Требование немедленно защитить поруганную честь и выполнить контр-исследование, а также перенацелить трансконтинентальные ракеты. Угрозы самоубийства и убийства с привлечением подразделений быстрого реагирования.

Нет, ну это уже слишком! Ты пойми, дура патлатая, это же обычная провокация! А если этих провокаций не будет, то мы, народы всех стран, никогда друг на друга кидаться не будем. Зачем тогда все эти страшные арсеналы, погоны золотые, заседания советов безопасностей? Мы-то, простые люди, везде, по всему миру, одного хотим: жить в достатке и мире! Поняла? Нет, ревёт дура. Может эту неврастеничную девку на паренька проверенного русоголового поменять?

- Вы, ...ан ....аныч «патриотизм» ввиду имеете? Уже вызвали, он вчерась ёршиков дёргал в Барвихе, расслаблялся, а сегодня с самого утра, как приказано, на бодибилдинге. Щас прибудет.

7. Султанмахмут Шнайдер и ансамбль «Рябые куры»

Ершу хорошо, так как он не пытается себя позиционировать, идентифицировать, а кроме того, – не обладает национальным самосознанием, потому что в стаях он не живёт, от мира стенами не отгораживается. Он не апеллирует к сообществу ершей с просьбой создать ему демократические условия существования путём изоляции поголовья щук на особой территории, он не занимает никаких постов, более того, плотвичку он не отличает от ершихи, а детвора рыбья сама по себе живёт, ей никаких заветов ершей-отцов не передают и следования идеалам от детворы не требуют.

Это нежелание или неумение ершей сбиваться в стаи, осуждают все организованные рыбьи сообщества, которые достаточно гомогенны.

А все гомогенные группы всегда гомонят, даже если они рыбьи. Одну из таких рыбьих групп можно наблюдать в Германии. Она уже гомонит лет двадцать на странной смеси казахского, русского и немецкого языков, поэтому эту группу никто не понимает, только отмахиваются от неё. Причём, на каком бы языке они не говорили, свои мысли и чувства они могут выражать только с помощью ненормативной лексики. Запись этого гомона уже и в международный страсбургский суд отсылали, там многочисленные высокооплачиваемые чиновники долго пытались разобраться - что и как. Но дешифровку этого гомона выполнить так и не смогли, поняли только, что опять этой рыбьей группе что-то не хватает. Ответили коротко: хватит, пора и совесть иметь, а если совести нет - обращайтесь в ФСБ, там вас быстро расшифруют.

Гомонящие подумали и решили свой гомон совмещать с нелегальным получением пенсий в двух государствах и с национальным танцевально-хоровым искусством, вывезенным на всякий случай с территории СНГ.

И пошло-поехало-закружилось: танцевальный ансамбль «Задорные Баранки», хоровой коллектив «За баней», песенный ансамбль «Рябые куры», фольклорная группа «Старые перечницы», опереточный театр «Самосад», сводная драматическая группа «Не ходите, бабы, замуж за немцев, не подумавши, а подумавши, - тоже не ходите», сатирическо-музыкальный театр «Мойдодыр чужой сортир», лирико-ностальгический коллектив «Хорошо в деревне летом...»

В Страсбурге обрадовались: да, только протяжная русская народная песня, переполненная глубокой русской печалью, и зажигательный народный русский танец могут отвлечь этих русских немцев от их гомона. И кто ж мог знать, что им ни церковь, ни язык немецкий, ни культура европейская не нужны – подавай гармошку, сарафаны атласные до пят и короны блескучие на головы.

Наверное, это всё они и выпрашивали, когда гомонили. Нате, нате, всё бесплатно, только не зазывайте, ради бога, на ваши концерты, сами по себе гастролируйте, сами себе исполняйте, сами себе аплодируйте. Ваше искусство принадлежит вам и случайным прохожим. И, пожалуйста, не угощайте нас вашими пирожками с вонючей клюквой и вашими рыбными пирогами, из которых угрожающе торчат острые кости ершей, которых вы покупаете в своих «русских» магазинах.

Наговоры всё это. Будем мы ершей портить – в пироги засовывать!

Ёрш только на жерлицу годится – тут от него прямая польза.

Если вы в Целинограде выросли или в Чимкенте воспитались, то, конечно, вы ничего не знаете. Вы со своим среднеазиатским кругозором приезжаете в северную страну Германию, как законный казахский немец, и цокаете языком: «Вай-вай, какой чистота, писок нету, ишак нету, юрта нету. Вай-вай, деньга так давай, на диван загорай! Вай-вай, родня, сюда давай!»

Родня, потрясённая описанием райской жизни, некоторое время находится в ступоре, она не может поверить, что такое возможно на этом подлом белом свете, кроме того, она хорошо знает, что вы всегда были ертекши, или брехуном, особенно, если выпьете водки из тонковолокнистого хлопчатника.

Старый жирши Султанмахмут Шнайдер отложит в сторону двухструнный кобыз, громко высморкается, сядет в ватном халате у саманной стены с северной стороны думать. Остальные казахские немцы расположатся перед ним рядком – смотреть, как аксакал думает, так как им думать запрещено, пока аксакал жив.

«Нет, не врёт майн внук Сакен-Сашка», - произнесёт он, наконец, после трёх дней раздумий. Все раскроют рты, а ладони, кулаки и кулачки к грудям прижмут от напряжённого приобщения к истине. «А Вы, ака, обоснуйте эту катахрезу», - встрянет выкидыш демократических преобразований, второй помощник комбайнёра по смазке редуктора и цепной передачи, Бекет Баумкорф. «В Германии хлопчатник не растёт, а, значит, там водки нет. Майн внук Сакен-Сашка трезвый письмо писал», - как ножом отрежет мудрый Султанмахмут Шнайдер.

Ну, вся родня, а это примерно человек сто пятьдесят – точно только МВД Германии знает, которое вызовы на историческую родину выдаёт, - кинется ишаков продавать, а народ местный на этих ишаков и смотреть не хочет – на своих насмотрелись. Берите, мол, их с собой, говорят, пригодятся для кочевой жизни, если вы «Volk auf dem Weg - народ в пути».

Сел Султанмахмут Шнайдер снова думать. Четыре дня думал – ничего не придумал. Сделали срочный телеграфный запрос насчёт бесплатных стаек в Германии для ишаков. Сакен-Сашка быстро отозвался, сообщил, чтобы только собак забирали – их сильно в Германии уважают, а ишаков – ни под каким видом! Решили, что или Сакен-Сашка от счастья умом тронулся, или всё-таки водка в Германии есть, ибо только последние идиоты могут отдавать предпочтение вонючим собакам и не ценить работящих ишаков.

Авторитет Султанмахмута Шнайдера пошатнулся. Активист Бекет Баумкопф обратился в комитет защиты прав и свободы личности, в верховный совет по демократизации и реабилитации, а также в общество охраны диких животных и малочисленных народов с обоснованной претензией и привёл факты национального притеснения своего народа на примере систематического отказа покупки ишаков.

Одна патлатая девка вновь раскрыла варежку, чтобы завыть, но комитет, совет и общество согласованно выступили в защиту ишаков на страницах республиканской печати. Ишаки, разобравшись в ситуации, и не желая усложнять своё общественное положение, проявили понимание и сами ушли в полупустыню, чтобы жить дальше, как жили их дикие предки.

Таким образом, барьер, стоявший на пути отъезда всей родни Сакен-Сашки в Германию, был снят, а жирши Султанмахмут Шнайдер создал новое сказание: «Батыр Сакен-Сашка – жил кусы», что в переводе означало: «Брехун Сашка – это только первая ласточка».

Когда мы говорим, что вы народ из Джамбула, Чимкента, Целинограда, а также все жители станции Бурное, ничего не знаете, то мы вас не обижаем, так как на самом деле вы знаете всё, вы только не знаете, что делать с ершами и что такое жерлица. Этого не знает даже ваш аксакал жирши Султанмахмут Шнайдер, хотя у него есть одна юбилейная медаль за освоение пустынных регионов СССР, которую он всегда носит на своём ватном халате и натирает её влажным песком для блеска. Чтобы приподнять ваш образовательный ценз и снизить степень вашего возмущения, сообщаем, что жерлица - это рогатина, с которой мы до выезда из Сибири ходили на медведя.

Надо сказать, что сравнивать медведя с ишаком почти невозможно, но нужно, так как выходцы из Средней Азии хорошо знакомы только с ишаками и понятия не имеют, что такое медведь.

Чтобы отличить ишака от медведя, необходимо знать, что хотя и медведь, и ишак имеют по четыре ноги, но это их не сближает, а отдаляет, так как медведь существо прямоходящее. По существу, он располагает руками и ногами. Никакому ишаку это и не снилось.

Медведь любит танцевать. Если под рукой есть набедренная повязка или цыганское платьишко, он непременно это на себя напялит и закружится на задних лапах, как только кто дёрнет струны гитары. Медведь любит семиструнную гитару и никогда в жизни не будет танцевать под кобыз, который очень плохо действует на его нервную систему. Кроме того медведь в сравнении с ишаком – животное высокосознательное, так как летом его не надо кормить, а зимой его совсем не надо кормить. Ишак просит жрать постоянно, а танцевать не умеет. На этом простом примере видно, насколько сибирская фауна высокоразвитее среднеазиатской.

Ну, а люди, живущие в окружении такого талантливого зверья, должны, само-собой, соответствовать природе. Подыгрывать медведю на гитаре - это не на понуром ишаке прокатиться! Тут и музыкальную грамоту знать надо, и психологию исполнителя танца, и собственный физический тонус должен быть высоким, - иначе капец!

(продолжение следует)