И. Крекер

Полвека прожила наша пациентка с диагнозом шизофрения с манией преследования. Она ничем не отличалась от представителей земной цивилизации, но, вероятно, неслучайно была избрана силами тьмы свидетельствовать о скрытой, темной стороне жизни.

Родившись в семье учителей, она с рождения отличалась хорошей памятью и незаурядным умом. Родители мечтали, что единственная дочка посвятит себя педагогической деятельности. Разносторонние знания в различных областях науки, живой ум, умение чётко мыслить позволили ей на «отлично» закончить гимназию и затем с красным дипломом выйти из стен государственного университета. Она посвятила себя естественным наукам, мечтала об исследованиях в этой области.

Личная жизнь не интересовала эту светловолосую девушку из интеллигентной среды. Подруг не было, но книги заменяли ей и эту пустоту одиночества.

Казалось, всё шло своим чередом. Процесс становления характера ничем не омрачался, поэтому никто в семье не придавал особого значения её неумению налаживать контакты с окружающим миром. Материально семья была обеспечена, в согласии между её членами тоже не было никакого сомнения. О чём было ещё мечтать старикам, возлагающим на неё свои надежды и затаённые мечты…

Но дочь всё чаще и чаще стала уединяться. В тишине комнаты она находила успокоение от повседневной суеты и шума мимо проезжающих машин. Её по-прежнему не интересовал мир сверстников, на дискуссии с родителями тоже не хотелось тратить время. Жила сама в себе и для себя в пустоте комнат и выдуманных книжных персонажей.

Годы летели, работу по специальности не нашла, да и родители не настаивали на этом, чем бы дитя ни тешилось… Так в мечтах и чтении научной и художественной литературы проходили годы, не оставляя после себя определённого следа. Так прошло и около двух десятилетий после окончания университета.

Родители не догадывались, что их дочь уже примерно с 30-летнего возраста общалась с голосами из тьмы, ведущими её по жизни. Она стеснялась признаться самым близким в том, что противные, слащавые, мерзкие голоса и запахи заполнили её сознание и заставляли жить по своим прихотям и подсказкам.

Голоса давили её, уничтожали как личность, приносили душевные страдания, не давали покоя ни днём, ни ночью, заставляя эротичными голосами выполнять бесстыдные приказы и наставления. Психиатру она призналась, что была ведома этими внутренними тиранами, живущими в ней поводырями.

Девушка жила среди неприятных для себя запахов… Она потеряла аппетит, страшно похудела. Её физическое и психическое состояние ухудшалось день ото дня. Когда она однажды упала в обморок, родители забили тревогу.

Во время первого пребывания на стационарном лечении в психиатрической клинике девушка, ставшая уже с годами взрослой сорокалетней женщиной, поведала историю внутренней жизни души, с 30-летнего возраста омрачённой жуткими голосами из тьмы.

Они давили на психику, ведя нескончаемые разговоры, донимали её сплетнями, которые, якобы, ведутся о ней в городе, заставляли бояться выходить из дому.

Страх перерос все границы. Она боялась встречных людей, если выходила на улицу, особенно мужчин. Страх быть пойманной, изнасилованной, убитой давил на психику, мешал концентрироваться на чём-то другом, земном, обыденном.

Слышать голоса, разговаривать с ними стало для неё нормой, но в то же время пыткой. Потом, перед приходом в клинику, она начала видеть нереальное. Чаще всего ей виделись в снегу по плечи зарывшиеся, закопанные, заваленные снегом люди, пристально наблюдавшие за ней через покрывало из снега, манящие из-под него, молчаливо приказывающие, призывающие идти к ним и за ними.

Образованная женщина понимала, что это галлюцинации. Она сама поставила себе диагноз – шизофрения. Прекрасно ориентируясь во времени и в пространстве, страдая раздвоением личности, она была способна анализировать ситуацию и не поддавалась до поры до времени надоевшим, занудливым голосам из пустоты.

После посещения клиники, принимая прописанные психиатром медикаменты, женщина прожила ещё около пятнадцати лет с родителями под одной крышей. Потом умерла мать. Начались агрессивные выпады дочери против отца: она оскорбляла, била, пинала старика ногами, однажды попыталась его задушить. 80-летний отец, напуганный столь решительными действиями дочери, убедительно просил врачей определить её на постоянное место жительства в психиатрию.

Теперь она слышала голоса и приказы уже, по её словам, целой „военной банды“. Галлюцинации владели её воображением. В такие минуты она совершала агрессивные нападения. Женщина подчинилась приказам этих сильных мужчин. Страх вошёл в её дух и плоть. Приказывающие теперь виделись ей наяву. «Реальность, переплетаемая галлюцинациями, стала для меня действительностью», – рассказывала женщина позже врачам.

Голоса ей внушали, что вскоре она станет другим, плохим человеком, с дурными идеями. Она будет только драться, ругаться и постоянно заниматься онанизмом.

Врачи пытались ей помочь: назначали новые препараты, наблюдали за их действием. Когда её психическое состояние улучшалось, её выписывали домой.

Медикаменты менялись по цвету, форме и составу, но состояние улучшалось только на незначительное время, затем опять мания преследования, галлюцинации, приказывающие, гнусные голоса из темноты. Только после десятого обращения в психиатрическую клинику женщину оставили в ней на постоянное место жительства под защитой врачей-психиатров.

С конца девяностых годов её перевели в наше отделение. Голоса она слышала по-прежнему, но физически чувствовала себя до конца земных лет соответственно возрасту.

До девяноста лет женщина, которую нельзя было назвать бабушкой, интересовалась политикой, исследованиями в области естественных наук, тайно вела дневниковые записи и даже писала стихи. До последних лет жизни голоса заставляли её нападать на соседок по палате, вплоть до их реального избиения. Слава богу, что женщина отличалась сильным характером и не совершила ни одного убийства.

Из жизни она ушла в одночасье, тихо и незаметно, заснув и не проснувшись, и голоса не помешали ей выполнить эту миссию, не потеряв человеческого достоинства, но и, не приняв в сердце Бога, не покаявшись и не повинившись перед ним… Такова была её воля и доля.