История пропавшего фото (31.08.2020)

 

Антонина Шнайдер-Стремякова

 

Немецкое Поволжье. Мариенталь. 24 февраля 1941-го. В семье Германов праздник. День рождения Лиды – красавицы, любимицы семьи, отличницы и школьной активистки. Из двенадцати детей Фроси (Euphrosina) выжило лишь три девочки. У двух взрослых дочерей свои семьи и дети. Лида – последыш, родилась, когда детей уже не ждут. Сегодня ей двенадцать. Подарок, кружевной воротничок из белых ниток, Фрося связала ей и 3-летним внучкам – близняшкам Ирме и Ане.

 Антонина Шнайдер-Cтремякова

В бревенчатый домик из кухоньки и просторной комнаты, где спали, ели, встречали гостей, сходились семьи старших дочерей и близких родственников. Фотограф задерживался. Дети играли в сторонке, взрослые за столом вели тревожные разговоры. Вспоминали первую мировую, немецкие погромы в России, что, слава Богу, не коснулись Мариенталя, и говорили о войне в Европе: «В СССР пока, к счастью, спокойно, но всяко может быть: война на то и война – неожиданным вихрем налетает». В дверь постучали, и всё пришло в движение – заговорили шумно, весело, дети запрыгали, захлопали: «Фотограф, фотограф приехал!» Он определил, куда с учётом солнечного света повесить задник, и 12-летнюю Лиду поставили в центр, а по бокам – 3-летних близняшек. - На всю жизнь память будет, – поправляла Фрося кружевные воротнички, – после слова «внимание» не моргайте, а то слепыми получитесь.

Затем продолжилась обычная, со своими хлопотами жизнь. Лида при случае напоминала, что повзрослела, – 12 лет и через два дня 5 месяцев. Но!.. 22 июня 1941 года взорвалось радио: «В 4 часа утра без объявления войны...» И женщины, как с ума посходили: «О Езус! Война!.. Война!.. Война!..» Плакали, падали на колена, ныли, кричали, охали-ахали, будто наступал конец света. Те тревожные дни начала войны врезались в память Лиды навсегда по реакции женщин и их крикам. И позже, когда заходил разговор о войне, снова и снова всплывали раскрытые и орущие рты, безумные глаза, поднятые к небу руки и крики на все лады. Эту сцену, бывало, она видела и во сне. Война в её сознании ассоциировалась не с голодом и трудностями, какие выпали на долю депортированных немцев, а с женщинами – орущими, бегущими, падавшими на колени и молившими о пощаде.

***

Наступил август и его трагическая для немцев дата - 28... И всех немцев с ярлыком «шпионы-диверсанты» начали выселять за Урал. Люди попадали в разные эшелоны, разные обозы... Многие умирали по дороге в морозную Тьмутаракань, где трудно выживают. Терялись родственные связи. Семья Германов оставалась, к счастью, всё ещё монолитом. Конечным пунктом, куда их привезли, стал Алтай – Степной Кучук Родинского района. В селе была 7-летняя школа, и Лида возобновила занятия в классе, в каком ей и полагалось быть, – пятом. Она быстро овладела русским языком и быстро сошлась с русскими одноклассниками.

***

И в неё влюбился русский мальчик – Миша Цапко, что оказывал ей знаки внимания и провожал из школы. Однажды, увидев их вместе недалеко от дома, Фрося на немецком (русского языка она не знала) велела дочери не задерживаться на морозе. Маму было принято слушать, и, чтобы выйти из затруднительного положения, Лида пригласила Мишу в гости. Угостить было нечем – спросила:

- Хочешь посмотреть наши фото?

- Хочу.

Мама Фрося открыла сундук, достала в тёмно-синей тряпице узелок, вынула из него в твёрдом картоне массивную папку, где хранились документы, отобрала пакет с фотографиями и села за стол. «Давайте смотреть вместе», – пригласила она на немецком. Миша подставил Лиде табурет, а сам уселся на колоду. Мама объясняла, дочь переводила: «Это папа с мамой, бабушка с дедушкой, тёти, дяди, соседи, моя одноклассница...» Фотографию Лиды с племянницами Миша рассматривал долго. Просмотренные откладывал, а это из рук не выпускал. Фото закончились, и Фрося принялась складывать их снова в пакет, чтобы вернуть его в папку с документами, однако фото Лиды с близняшками Миша отдавать не хотел.

- Я возьму его с собой, покажу маме, – спрятал он руку за спину.

Фрося запротестовала, жестами изображая «не-не», но Лида убедила маму, что Миша вернёт фото. Вскоре, однако, отца Лиды арестовали без права переписки, всех немецких мужчин и женщин взяли в трудармию, и Фрося осталась одна с несовершеннолетней Лидой и шестью внуками, младшему из которых было пять месяцев – было не до фото, и о нём забыли. Монолит распался... Как выживали, одному Богу известно. Спасала корова, что, по указу, взамен оставленной в Мариентале выдал им колхоз, лебеда-крапива да добрые русские люди, вроде семейства Цапко, что тайком подбрасывала то лепёшку, то картошку, то жмых, а то и овсяных зёрен.

***

После десяти классов – достойное по тем временам образование – Лида около четырёх лет проработала в Степном Кучуке учительницей. В 1953г. умер Сталин, и вскоре для немцев начались послабления. Мишу призвали в армию, Лида вырвалась в столицу Алтая Барнаул и заочно поступила в пединститут. В очередной рабочий отпуск Лида решила навестить в Степном Кучуке Мишину маму.

- Я Лида Герман, мы дружили с Мишей, – представилась она после приветствия.

- Ли-ида! Не узнала тя, – обрадовалась женщина. – Как же, как же, помню... Дуже хорошо помню! Похорошела... Миша мне все уши про тя прожужжал.

- Тётя Мария, я пришла взять фото, где я вместе с племянницами. Миша обещал его вернуть, но нам, сами понимаете, было тогда не до фото, – объяснила Лида цель визита после расспросов, где и как она.

- Ну да, в горе людям не до фото. Помню, как вам было. Но правда, Лидочка, рано ли поздно ли всё одно выныривает – вынернет она и про твово отца, и про наших русских немцев.

- Тёть Мария, отдайте мне то фото.

Женщина задумалась, поднялась и подошла к стене, где в большой раме под стеклом разместилось много маленьких фото.

- Нет, Лидочка, без Миши я те фото не отдам. Он во флоте служа и наказал яго беречь, как само дорого, шо у ёго есть. Так шо подождём Мишу из армии. А фото – вот оно! На стене. Я в передний угол яго определила вместе с другими, тож для нас дорогими. Иди, глянь. Отсюда оно никуда не денется, потому шо Миша наказал его беречь. «Ежли пропадёт, – пужнул он меня, – мне счастья не буде».

Лида подошла и, чтобы скрыть слёзы, умышленно долго разглядывала и другие фото. Вспоминая себя счастливой в тот, свой двенадцатый День рождения, когда ещё были живы отец и мать, какое-то время не могла говорить. Успокоилась и попросила:

- Тёть Мария, давайте, я аккуратно его выну. Миша не обидится.

- Не, не-е, Лидочка, и не уговаривай. Без Миши – ни за что!

***

В разные уголки большой страны уехали из Степного Кучука семья Цапко, Лида и сёстры-близняшки: попробуй – разыщи. Лида вышла замуж и уехала в Германию, замуж вышли близняшки – женился, видимо, и Миша.

Позади – полвека. Из многочисленной родни, видевших то фото, в живых оставалась Лида, её сестра – мама близняшек, и они сами. Когда собирались вместе, смотрели альбом, говорили о жизни «дома» – на Волге. Сожалели об утерянном фото: «Вот бы его найти!» Попытки отыскать семью Цапко делали они не раз, но... безуспешно. Взглянуть ещё раз на фото не удалось, к сожалению, ни главной героине Лиде, ни её маме Фросе, ни матери близняшек – не дожили...

***

Уж 20 лет, как Планета отсалютовала третье тысячелетие и новый, XXI век... Из тех, кто помнил фото, в живых оставались лишь близняшки Ирма и Анна, каждой из которой ни много ни мало – 82...

В один из горячих майских дней 2020-го Анну в пять утра разбудили шумные взмахи у изголовья. Она постучала по стене – отпугнуть нечистую силу. Поднялась, выглянула в открытую дверь балкона. Пусто. Решив, что хлопки либо почудились, либо были с соседнего балкона, снова легла. Минут через пять взмахи, похожие на царапания, повторились. Обследовала постель. Пусто. Снова легла. Едва задремала – снова «царапания»... Открыла глаза, повернула голову на звуки, и тело покрылось гусиной кожей: глаза в глаза на неё грустно глядел чёрный дятел, точно молил о пощаде... Желая отпугнуть его, Анна замахала рукой. Птица не исчезала – видимо, застряла между спинкой кровати и стеной. Анна поднялась, отодвинула деревянную кровать, и птица, словно раненая, захлопала крылышками – для взмахов не хватало места. Анна выпустила на волю несчастную блудницу и озадачилась: «Быть известию, но... какому?»

Днём заиграл телефон, и в нём защебетала Ирма:

- Ань, слушай, что расскажу! Сегодня нам был звонок: «Вы Ирма Рудольфовна?» – «Я». – «А фамилия Цапко вам знакома?» – «Ещё как знакома!» – крикнула я и рассказала историю про фото. «Поразительно», – произнёс мужчина в трубке и сообщил, что видел такое фото в семье своего дяди – Миши Цапко, что женился на Нине Маховицкой. У меня мурашки: да мы же с Ниной подружки были, учились в одном классе! Миша, царствия ему небесного, помер, а Нина живёт с детьми в Подмосковье.

 Антонина Шнайдер-Cтремякова

От радостного известия в старушках ожила жизненная энергия. Казалось, проживут ещё одну жизнь – смеялись, пели, танцевали, словно молодые. Через два дня вместе с приветами от Нины мужчина прислал по электронной почте фото, что длиною в жизнь – 79 лет – путешествовало по Миру. Вместе с фото сёстры впервые увидели ещё одно: на нём улыбалась молодая Лида – видимо, высылала Мише в армию.

***

- Судьбы нет. Есть Человек, что судьбой управляет, – внушали детям в школах СССР.

Подростки не соглашались:

- Не было б судьбы, ею б не управляли. Судьба есть у всего, даже у воздуха, воды, земли: воздух, к примеру, загрязняют, реки осушают и перенаправляют.

Случилась судьба и у фото нашего повествования. Израненное, оно многое повидало, но – о чудо! – ангелам-хранителям захотелось противостоять Судьбе. Они, жаль, не успели вернуть фото главной героине и её маме, но успели зажечь энергию праздника, восторга, торжества в душах двух  живых ещё оригиналов, успели вдохнуть в них энергию жизни, юности, воспоминаний об ушедших временах и предках. Ангелы успели... Мистика – да и только!

24.07.2020

 

 

 

 

 

↑ 515