Валентина Штро-Фельхле
Гомина Валентина Андреевна - немка. Российская.
После замужества, как только она стала Гоминой, её карьера, как ни странно, начала расти, как на дрожжах. Валентина Андреевна преподавала русский язык и литературу и была классным руководителем в восьмилетней школе казахского села. Кроме оплачиваемых часов были ещё и неоплачиваемые, так называемые общественные нагрузки: руководитель секции русского языка и литературы, секретарь комсомольской организации. Процент грамотных в селе был невелик и, когда в 1973 году получила диплом об окончании филфака Кустанайского Госпединститута, ей предложили вступить в ряды членов Компартии (других в Советском Союзе не было), после чего её вскоре избрали депутатом местного и районного Совета - общественной работы прибавилось.
На одном из заседаний исполнительного комитета её избрали председателем сельского Совета – карьера взлетела. Пришлось оставить школу и без житейского опыта и опыта чиновника в госучереждениях заняться управленческими делами, а было ей 24 - ребёнок! Члены исполкома, руководители ведущих предприятий: тяговой подстанции, заготзерна, хлебоуборочных предприятий, железнодорожной станции, ремонтного завода, автобазы, водокачки, восьмилетней школы, детских садов и медпункта – все были намного старше её.
С чего начать? Изучив протоколы заседаний за прошлые годы, поняла, что надо подготовить заседание исполкома, образовать комиссии и на общественных началах распределить обязанности между наиболее заинтересованными людьми. Предстояло утвердить бюджет, чтобы руководители знали, на что рассчитывать. К комиссиям, какие были, предложила создать ещё и комиссии по благоустройству, паводковую, общественному порядку и по культуре, в которую должен был войти завклубом.
В кабинет, бывало, приходила зав. медпунктом Клец Раиса Петровна подписать бюджетные бумаги. Валентина чувствовала, что женщина приходит из любопытства: до неё в сельсовете много лет сидел солидный Фурса Леонид Васильевич.
- Андреевна, откуда Вы знаете, что подписывать, а что нет? – спросила однажды Раиса Петровна.
Чувствуя недоверие, Андреевна вызвала секретаря:
- Света, посмотрите, что у нас с бюджетом в медпункте, подготовьте раскладку по статьям!
Это был ответ на вопрос Раисы. Внешне всё выглядело уважительно, но не зря говорят: глаза слепы - сердце видит. Сердце чувствовало, что не только Раиса Петровна Клец её прощупывала, но и члены исполкома и руководители служб. Перестановок в кадрах Валентина не делала – техничкой по-прежнему оставалась жена бывшего председателя Фурсы Л.В. Мстя за мужа, она, бывало, подбрасывала записки, типа "курица", «тощая» и т. п. Валентина Андреевна не реагировала, однако, как только намекнула, что надо подыскать более молодой техперсонал, оскорбления "курица" и «тощая» прекратились.
На собеседовании в райкоме партии полноватый и добродушный второй секретарь, красивый товарищ Бакай, пожимая её ладонь обеими руками, весело и задорно приветствовал её: "Здравствуй-здравствуй, наш молодой председатель! Обращайся - поддержим! Поможем!" И она уходила в надежде, что справится, оправдает доверие. Но красивого товарища Бакая повысили в должности, его место занял спец по сельскому хозяйству, Ермилов Николай Павлович. По службе он тоже продвинулся - стал первым секретарём райкома. За два года депутатства Валентины кадры в районе переставлялись, переводились, передвигались, обновлялись.
Валентина Андреевна продолжала, однако, работать в селе, где училась и затем преподавала в школе. Её знали как человека, учителя, видели, как помогала родителям, как босой поливала грядки. Люди постарше звали её просто по отчеству - Андреевна.
После очередной Сессии её задержал однажды Председатель райсовета, Ержанов Семинбай Ержанович. Обговарив с ним строительство грейдерной дороги в селе, домой добиралась до станции Тобол одним автобусом, затем надо было успеть на другой, что шёл до села, но на него опоздала - оставался поезд. Прибытие поезда пришлось ждать час. У будочки, где продавали съестное, купила чебурек. Ела и обдумывала разговор с Ержановым. Он молодец: свёл её с директором районного дорожного строительного управления. Она осталась довольна – верила: село она благоустроит. Летом в любую погоду будут ходить в туфлях; глиняная болтушка, что покрывала улицы после дождей, уйдёт в прошлое. К ней подошла цыганка в нескольких юбках, с чёрными, как смоль, волосами и ребёнком на руках. Ловко выдернула у Андреевны волос, покрутила его и бросила на пол: "Ай-яй! Сильно болеешь! Сильно-сильно болеешь!" Валентина огляделась - никого. Не зная, что делать, догадалась крикнуть: "Милиционер! Смотри – идёт. Беги в другие двери!" Цыганка моментально испарилась. Домой приехала в девятом часу и занялась домашней работой.
Вскоре директор дорожного стройуправления приехал в село вместе с бригадиром. Валентина поехала показывать, откуда и куда прокладывать дорогу. Бригада с техникой прибыла уже на следующей неделе, и её кабинетная работа председателя закончилась. В шесть утра она стояла уже у техники с рабочими и помогала решать организационные вопросы. Бригада работала неделю: сначала нарезали корыто, затем заполнили его гравием средней величины в 5-10 см, после чего засыпали мелким гравием и щебнем, утрамбовали и укатали катком, залили, чтобы гравий забетонировался и не двигался под ногами - "люкс" для пешеходов.
Столовой в посёлке не было. Кто накормит обедом рабочих? И Валентина пошла по пути наименьшего сопротивления.
- Мам, накорми рабочих.
Мать ворчала:
- Валя! У тебя совесть есть? Я что - миллионерша?
Она обнимала мать и, целуя, обещала:
- Мамочка! Я потом рассчитаюсь!
А сама не знала, где возьмёт денег. Мать уступала, рабочие поедали запасы тушёнки, картошку с малосольными огурцами или другую нехитрую деревенскую еду. Мать ворчала, но приглашала за стол, улыбаясь:
- Чем богаты, тем и рады!
Таков был уровень работы Андреевны. Неожиданно подвернулся случай, и с родителями она всё же рассчиталась. Насмотревшись, как председательша выматывается на дорогах на трёхколёсном мотоцикле "Урал", её однажды вызвали в райисполком и огорошили:
- Валентина Андреевна! Выделяем лично Вам "Жигули".
Она не знала, что делать: у неё денег не было, в бюджете сельсовета тоже. Приехала домой и отправилась к родителям:
- Пап! Купи "Жигули", только возить будешь меня, куда надо, - в район, отделение, по селу ит.д. Ты на пенсии, проблем со временем у тебя нет.
Отец обрадовался:
- Конечно, буду возить, но, Валя, когда ты сама будешь жить без родительской помощи? Денежки копить не научилась ещё?
На следующий день в сельсовете был приём граждан. В кабинет вошла, сморкаясь в носовой платочек, заплаканная Роза Брайденбах: "Муж каждый день пьёт, пропил все деньги да ещё и руки распускает". Андреевна дала возможность Розе выговориться, а когда та успокоилась, спросила:
- Согласна отправить его на лечение от алкоголизма? Тогда пиши заявление! – положила она на стол бумагу и ручку.
Когда Роза ушла, позвонила в районный медвытрезвитель и сообщила, что перед нею заявление с просьбой о помощи и попросила принять меры. На другой день районные гости предложили мужу Розы отправиться на лечение в ЛТП - лечебный профилакторий. Через год муж Розы при встрече с Андреевной беззлобно выговорил:
- Что ж ты, милая, жизнь мне испоганила? Я ж человеком был. За столом с людьми выпивал, беседовал, а теперь что? Все пьют, а я, как мертвец. Нельзя - лечился.
- А жена что говорит? Довольна? - Адам махнул рукой и ушёл, но Роза больше не приходила.
Валентину пригласил однажды для разговора председатель райисполкома и дал добрый совет:
- Ты на жалобы сильно не реагируй, особенно, если жёны на мужей жалуются. Спокойно, деликатно дай им время на раздумье, пусть сами в милицию обращаются.
- Спасибо. Учту.
Шла она как-то с работы и увидела Виктора Петровича Коха, что куда-то торопился. Он работал физруком в школе, и Валентина хорошо его знала.
- Петрович! Далёко собрался? Разговор есть. Я тут списки на мотоцикл посмотрела... Ты в очереди второй или третий. В посёлке, когда ты возглавил Добровольную народную дружину (ДНД), уменьшились нарушения, на танцах порядок установился и т.д. Поговорю с очередниками, чтобы в знак поощрения передвинуть тебя на первое место. Но ты обещай, что и после получения мотоцикла будешь работать в ДНД. Пусть каждый отдежурит хотя бы раз в неделю, чтоб не накладно было.
- Да что ты, Андреевна, я же в милицию уходить собрался, мне характеристика нужна. Конечно, буду работать. Думаешь, куда я сейчас? В ДНД. У меня уже двадцать ребят. А за мотоцикл спасибо! Рад.
- Постараюсь помочь, – распрощалась она.
Валентина шла после долгого трудового дня домой, думая о дефиците. Не хватало холодильников, стиральных машин, велосипедов для детей и взрослых, не говоря уже о мотороллерах, мотоциклах и машинах. Она председатель, но даже у неё ничего нет, всё дела да дела. На сельсовет в год выделяли мало бытовой техники, иногда приходилось договариваться с профсоюзными организациями предприятий - на них это тоже болезненно сказывалось. Нагрянет комиссия из райисполкома, проверят документацию, а столовой-то нет. Людей, которые бы там работали, нет - о своём обеде каждый думал сам. Позвонила сестре. Она принесла две банки тушонки, лапшу, солёные огурцы. Накормили гостей.
Завтра приедет заворготделом райисполкома с двумя интрукторами, проверят протоколы, бухгалтерию и прочее. Где их накормить? Пригласила к себе, отварила лапшу, подогрела тушонку, открыла банку с огурцами. Поставила водку и рюмочки, попросила заворга Утебаева разлить водку.
- А мне не надо. Я не пью! - но, ловко разливая спиртное, поучал: Андреевна! Ты теперь всё должна уметь, учись и водку пить!
Перекусили и вышли, хорошо - пешком идти не надо: у проверяющих был Уазик. Серьёзных замечаний никто не получил. На следующий день в пять утра, когда выгоняли коров, подошла соседка:
- Андреевна! Слышала? У Лутов погиб сын. Гроб привезли.
Валентина панически боялась покойников, но положение обязывало присутствовать. Одела тёмное платье с белым воротником, в сельсовете дала указание Светлане:
- Сделай самые главные дела - к десяти пойдём к Лутам, надо выразить соболезнование.
Во дворе Лутов - цинковый гроб с маленьким стеклянным окошечком, сквозь которое ничего не видно. Родители у гроба. Валентина повернулась к Свете:
- Я всё понимаю, но выразить словами ничего не могу. Мы долго там не будем: там есть, кому позаботиться, ¬- представителям военкомата.
Выразив соболезнование, вернулись на работу. Настроение траурное. У 19-летней Светланы на щеках слёзы: училась с Лутом.
- Представляешь, Света, какой у матерей и подростков страх, сколько переживаний у тех, кто должен идти на службу. И какое горе родителям, вырастить сына и... потерять. Не дай Бог никому!
В сельсовете занялись разбором документов, писем, жалоб. Вдруг прибежали две семиклассницы: "Нас Дмитриевна послала. Цыгане понаехали. Табор разбил шатёр на солончаке. Барон на одеялах и подушках лежит. Толстый. Цыганки с детьми по улицам, домам да сараям по трое ходят. У Крыжановских курицу из сарая прямо живьём в мешке утащили.
Валентина боялась цыган, она не знала их языка, обычаев, манер, однако к табору на солончак пошла. Одна. Худенькая, хрупкая, она выглядела на шестнадцать. Табор расположился метрах в пятидесяти от железной дороги. На станции - товарный порожняк, видны пустые платформы меж высокими вагонами. Подошла, поздоровалась.
- Я председатель сельского Совета. Здесь – нельзя. Поблизости нет ни одного колодца. Найдите место получше, - сказала она спокойно.
Барон молчал. Потом кратко проронил что-то на цыганском. Все поднялись, стали скручивать покрывала, одеяла, прикрепили к спинам подушки, сумки. На животах платками закрепили младенцев, и толпа направилась к вокзалу. Валентина ждала, что будет. Вскоре вся толпа оказалась на платформах, сидели плотно, но места хватило всем. Поезд тронулся. Без билетов, без тёплой одежды, без всякого разрешения и соблюдения техники безопасности...
А что ещё могла она сделать? Главное - успокоить сельчан, чтоб не закрывались, не прятались. Цыгане талантливый народ, они, наверное, обладают гипнозом, удивительно – их даже злые собаки не трогают.
Время на часах - шесть вечера. Сегодня придёт домой вовремя. «Надо мужу и сыну внимание уделить. Сварю-ка в воскресенье пельмени, творог надо сделать, целое ведро молока скисло. Устрою выходной, не пойду с мужем даже на репетицию художественной самодеятельности. Отдохну. Домашних дел много, но они - отдых!»
Сделала звонок секретарю:
- Светлана! Обзвони женсовет. В понедельник пусть работу детского садика проверят. Я не пойду: сына туда каждый день вожу. Знаю, как они работают. Всё, у меня выходной, отключаю телефон. Меня... нет, а то снова среди ночи кто придёт: муж напился, драку устроил. Всё! Стирка. Уборка. Готовка. С сыном поиграю в удовольствие! - радовалась она выходному.
Прошла на кухню и ахнула: в углу стоял холодильник.
- Димочка! Откуда такое богатство?
- По профсоюзной линии я на очереди первый стоял, – ответил муж.
- Ну, ты даёшь, сокровище моё. Цены тебе нет, - обрадовалась она. - Завтра затарю морозильник варениками, пельменями, голубцами, котлетами. Ура-а-а! Проблема питания решена.
Обняла мужа, поцеловала, а он гордо:
- Подумаешь, председательша... В чём бы ты зимой ходила? Любят тебя родственники. Отец пальто достал, мой двоюродный брат - сапоги...
- Да у нас же рабкопа нет, да и неудобно на себя тянуть.
- Вот-вот - патриотка...
Из спальни, где играл, вышел 3-летний сын:
- Мама, а что такое патриот?
- Очень хороший человек.
- Меня сегодня тётя в садике спросила: Как твою маму зовут? Я сказал: Валентина Адеенная. Я правильно сказал?
- Конечно, правильно.
- А почему она смеялась? - отец подхватил сына и закружил, пританцовывая.
- У нас с тобой одинаковое мнение, наша мамка идейная патриотка. Ты правильно сказал. И наша мама самая лучшая!
- Да ну вас! Давайте лучше ужинать.
После ужина сын ушёл играть в другую комнату, а муж спросил, что случилось со старым директором школы: "Жалко Шмаргуна. Хороший географ был."
- Да, Пётр Михайлович был и историк, и географ хороший. И пьяница тоже был хороший.
П. М. Шмаргунов долго работал директором школы, затем по состоянию здоровья был переведён завучем, теперь исполнял обязанности директора. Несмотря на то, что он лично представлял Валенину на поощрение в РОНО, был раздражён и возмущён, когда услышал, что перед этой "соплячкой" должен отчитаться на сессии "О готовности школы к новому учебному году". Всё в нём протестовало.
Валентина пошла к нему домой: "Пётр Михайлович! Вы же сессию срываете. Все депутаты и приглашённые ждут в клубе". Он подошёл, протянул руки для обьятий, пытаясь ухватиться за грудь. От него несло перегаром, но решил показать, "кто в доме хозяин". Валентина брезгливо отвернулась и ушла, не попрощавшись. «Видно, то, что он изнасиловал восьмиклассницу Валю Чабанову, не сплетня». Девочка уехала рожать к родственникам. Мерзко и противно - хотелось умыться.
В клубе она обьявила, что ИО директора находится в таком состоянии, что не может явиться на заседание. Заседание перенесли, а Шмаргунову отправили письмо с информацией о его докладе на сессии. Трижды он срывал сессию и каждый раз из-за пьянства. Валентина больше за ним не ходила, посылала мужчин - депутатов. У неё появились свидетели, она вынесла вопрос на сессию "Об освобождении тов. Шмаргунова от обязанностей ИО директора и завуча" И ухмылки Шмаргунова: "Что будет делать "соплячка" прекратились. Он был приказом РОНО освобождён. Мужу о том она ничего не говорила: устроил бы драку.
- А Шмаргун-то дом продал и втихушку уехал. Никто не знает, куда, - пожалел его Дима.
- Да он и не был директором, он был ИО. Нового ты знаешь. Физик, математик. Тоже на репетиции с женой ходит.
Валентина принялась убирать посуду, работы было много.
- Димочка, поиграй с сынишкой, пока корову подою.
Два выходных пролетели быстро.
Отчёт заведующей клубом Зои, как идёт подготовка к празднику 30-летию Победы, Валентина выслушала после воскресенья. Похвалила отчёт и добавила:
- Мы обзвонили все предприятия, профсоюзы. Всем ветеранам приготовят подарки - список у Светланы. Никого не пропустите, подготовьте пару выступлений ветеранов. К молодёжному концерту добавьте выступления школьников, они тоже готовятся. Может, будет не лишним связаться с районным отделом культуры и военкоматом. Делаем всё на общественных началах. 1 Мая - всеобщий субботник, заложим ко Дню Победы парк на площади по улице Новой, скамейки поставим, пусть ветераны и молодёжь отдыхают.
Первого мая на субботник пришли с лопатами, вёдрами. Во дворе родителей, куда принесла сына, Валентина подслушала, как про неё судачили мужчины:
- Жалко девчонку... Надорвётся. И кто ей такое ярмо на шею навесил?
- Девчонка-девчонка, а дорогу построила. Мужики сколько лет сидели, а сделала только она. Любо-дорого не только смотреть, но и ходить.
- Дак и я про то ж, не девчоночье это дело так работать.
До прихода Валентины депутат обошёл улицу - люди высаживали деревья и кустарники, которые она привезла из района, с улицы напротив тянули от колодцев шланги для полива саженцев. Работали три часа. Валентина подошла к Вольферту и по-соседски пожала руку: "Спасибо, дядя Рудольф! Вы хорошо организовали свою улицу ".. - "Дак на то я и депутат", - улыбнулся он.
На следующей неделе с директором школы была на базе и в Роно. Школа была готова к новому учебному году, укомплектована кадрами, завезена необходимая мебель. Основные вопросы все решены. Приезжал архитектор с чертежами новой двухэтажной средней школы. Выбрали территорию, места хватало и для нового здания, и для пришкольного участка.
С мужем обговаривала она будущий отпуск:
- Димочка! Никакой у нас личной жизни. Давай вместе Москву, Ленинград посмотрим, ты у себя на работе поговори, а я - в районе. Хочу третьяковку посмотреть, да и не только.
- Я не против. Поговорю.
В июле муж снова удивил жену, привёз круглую стиральную машинку "Алма-атинку"
- Женушка! Принимай!
- Откуда такой комфорт? - удивилась она.
- Тётя Нюра, продавец железнодорожного магазина, привезла целую машину с товаром. Грузчиков искала, я сразу выдвинул ультиматум:
- Стиралку продашь - буду разгружать.
Она конверт с накладными открыла, просмотрела, говорит:
- Разгружай! Есть «стиралка»!
- Так что после работы я ещё и вкалывал. Шестьдесят рублей отдал. Да надоело смотреть, Валечка, как ты на выходных у корыта со стиральной доской горбишься...
Она засмеялась, а из глаз слёзы счастья:
- Зато руки после стирки всегда белые и чистые.
Обняла мужа, прижалась. После стирки муж смотрел, как она ловко гладит бельё, раскладывает по стопкам его вещи, сына, свои – любовался: казалось ему, что работает жена легко и быстро.
- Ты, Валюшка, работаешь красиво, а вот отдыхать совсем не умеешь!
- Да? Будем исправляться. Я вот шампуры купила, сыночка в школу пойдёт, напеку пирогов, салаты сделаю, устроим пикник на реке. Насчёт конфет договорилась. Пригласим родственников, друзей ребёнка. Ты как?
- Согласен!
После пикника с грилем наступил долгожданный отпуск. В Москве они смотрели картины Куинджи, Васнецова, Верещагина, Айвазовского, вечерами бродили по улицам, были в Мовзолее и на Красной площади. Посетили ГУМ. Дима выбрал на память костюм себе и костюм жене - кружевной, ручной работы.
В Ленинграде их встретила женщина на вокзале: "Сдаю комнату!" Они поверили и не прогадали. Посмотрели Зимний дворец, Аврору, Петергоф и многое другое, взяли автобусную экскурсию по городу - красота! Пора и домой. Поблагодарили хозяюшку и стали собираться. По приезду - сразу к родителям, они всю неделю присматривали за ребёнком.
- Димочка! Остаток отпуска отдыхаем дома семьёй.
Во дворе родителей их встретила сестра, что была на десять лет моложе Валентины:
- Здравствуйте Валентина Андреевна!.
- Лилечка! Ты что гонишь? Какая я тебе Андреевна? - обняла она сестру - Кому-то я Валентина Андреевна, кому-то Валечка, кому-то сестричка, а кому-то дочка. Не обижай меня!
- Да я тебя боюсь. Ты мне как трояк по русскому в шестом классе поставила, так твой предмет я только и учила. Тебя все боялись. Русский учили.
И Валентина вспомнила, что за пять лет у неё в классе только один Коля Болингер не выполнил однажды домашнюю работу. "Да-а-а! - подумала она. - Я боюсь циган... а меня, оказывается, тоже боятся"
Так и жили в то советское время. Остаётся только добавить: c' est la vie! Такова жизнь.
23.05.2020